Королевский флеш - Михаил Остроухов

Барт опрокинул стакан в рот:

– Твое здоровье. Я загрузил десять тонн металлических скреп, а обратно должен был захватить прекрасную шерсть, которая есть только у овец с пирeнейских нагорий. Мы дотащились уже до 45 параллели. Солнце жгло так, что пузырилась краска на фальшборте, а половину команды хватил солнечный удар. Старая калоша просто утюжила волны, и я уже сто раз посулил ей дьявола в капитаны. Тут прибегает мой боцман Домб Тинней: у него нос в сторону, поцеловался с акулой, ха-ха-ха. «Капитан», – кричит, – «в трюме течь». Я, конечно, в трюм. Три тысячи чертей, вода хлещет, как шампанское на пирушке. Пробоина, а в ней обломок скалы. Тут я припомнил, что нас ночью тряхнуло. В общем, брамсель на гитовы, три румба к ветру, суши весла. Так мы и плыли до Кадиса.

– Вы же плыли в Лиссабон?

– Ах, да… Ошибся. Но вот еще случай. Вез я груз из Китая в Европу. Фарфор, товар хрупкий. А тут началась такая трепка у Цейлона. Корабль был-то у меня неплохой клипер «Гость». При попутном ветре давал 15 узлов, а уж если форбобрамсель, да гротбомбрамсель поставишь и того больше. Бывало, чиркнет по воде крылом и взлетит как птица, только его и видели. Здесь пошли такие волны, как Цейлон-то не смыло. И без парусов влетаешь, да как на брюхо хлоп. Хоть мачты руби. «Тысяча чертей», – думаю, так недолго и весь фарфор переколотить. Тут я вспомнил, что у меня в трюме 500 бочек, в которые я должен был забрать в Нанте селедку. Я и велел их наполнить забортной водой. Болтать стало меньше. Потом я от хозяев премию получил за сохранность груза. Большую премию, да вот где она.

Конец ознакомительного фрагмента.